Как отмечает интернет-портал Ynet, иск молодой девушки, чье имя, как и название клуба, где она работала, запрещено к публикации, позволил приподнять завесу тайны и узнать, как на самом деле работают израильские стриптиз-клубы, что входит и что не входит в обязанности “сотрудниц” и каковы их отношения с работодателями.

История началась три года тому назад, когда Михаль (имя вымышленное) подала в суд по трудовым конфликтам иск против директора клуба, в котором она раньше работала. Она заявила, что работодатель не платил ей зарплату, и потребовала от него компенсацию за то, что она не получила пенсионные, а также другие социальные выплаты, право на которые имеют граждане Израиля.

Девушка также обвинила работодателя в сексуальных домогательствах, сексуальной эксплуатации и в использовании ее фотографий в обнаженном виде для рекламы на сайте, что она расценила, как нарушение неприкосновенности ее частной жизни. В процессе обвинение в сексуальных домогательствах было ею отозвано, а претензии по поводу использования фотографий отклонил суд.

В ответ на обвинения владелец клуба пояснил, что между заведением и стриптизершами не существует взаимоотношений по схеме “работник-работодатель”, девушки сами выбирают, когда им приходить в клуб, а их “зарплата” — это чаевые, которые они получают от клиентов клуба (за “лэпдэнс” — танец на коленях — или просто так, “за красивые глаза”). Единственное, в чем состоят “деловые отношения” между стриптизершами и клубом — это аренда VIP-комнаты для исполнения приватного танца, причем все происходит исключительно по желанию самой девушки.

По словам Михаль, она работала в стриптиз-клубе в центре страны с августа 2009 года по ноябрь 2010 года. Затем между ней и владельцем произошел конфликт из-за ее контракта с клубом, и девушке пришлось уйти. Примечательно, что ни истица, ни ответчик этот контракт суду так и не предъявили. Владелец заявил, что контракт был стандартным и касался в основном согласия девушки на деятельность в клубе и отсутствие претензий по поводу некоторых очевидных издержек этой работы. И добавил, что после ухода девушки его попросту выбросили в мусорное ведро.

Стриптизерша, в свою очередь, рассказала, что одним из важных пунктов контракта является запрет на работу в другом клубе в течение определенного времени. И добавила, что клуб получает по 100 шекелей с каждого клиента за вход (в эту стоимость также входит первый напиток в баре). Она рассказала, что выступления на сцене были ее обязанностью, кроме того, ей нужно было покупать костюмы и реквизит для работы, а также посещать репетиции, которые были обязательными. По ее словам, она работала по шесть дней в неделю “на полную ставку”, не получая при этом зарплату и соцпакет, а только чаевые от клиентов.

Представители клуба, со своей стороны, настаивают на том, что девушки “не работают в клубе, а только арендуют в нем приватные комнаты”. По их словам, в стандартном контракте не прописаны часы работы, нет дисциплинарных требований, прописан только сам порядок работы, подходящий клубу. “Если девушке подходит, она может приходить и танцевать. Не подходит — значит не подходит”.

Владелец пояснил, что “девушки просто посещают клуб, а если хотят продемонстрировать себя и свое тело — у них есть такая возможность, клуб предоставляет им для этого сцену. Если они хотят — могут после этого спуститься в зал, садиться к клиентам на колени, танцевать им. Не хотят — могут не ходить, но в этом случае они вряд ли заработают. Раз в неделю, обычно по четвергам, проходит собрание, где они говорят, когда и как могут работать. И если это не отвечает правилам клуба (время прихода-ухода и т. п.), им просто говорят не приходить”.

Так как ни одна из сторон не представила суду копию контракта, для дачи показаний была вызвана свидетельница, девушка, работавшая стриптизершей в том же клубе. Она рассказала, что за танец на клиенте девушка получает чаевые в размере 20 шекелей, а за приватный танец в VIP-комнате — 300 шекелей, из которых 100 шекелей отдает клубу “за аренду помещения”. По ее словам, приватный танец — дело добровольное, его исполняют лишь те, кто сам этого хочет.

Свидетельница также сообщила, что каждую неделю девушки из своих чаевых платят небольшую сумму за услуги уборщицы, а еще получают скидку на напитки и еду из бара. По ее словам, работодатели составляют расписание и говорят девушкам, когда и у кого будет выходной день и тому подобное. “Тех, кто не приходит в “свой день”, опаздывает, имеет “не соответствующий вид” — штрафуют и отправляют домой. К праздникам нужны одинаковые костюмы, за которые девушки платят из своего кармана приходящей портнихе.
“У нас была менеджер, ответственная за зал. Она назначала девушкам обязательные репетиции, выбирала музыку для выступлений. Можно было принести свою, но подойдет она или нет — решала она. С нами работал специально нанятый диджей”.

Выслушав все доводы, суд все же счел, что отношения между девушкой и клубом полностью подпадают под определение “работник-работодатель”, и постановил — выплатить девушке компенсацию в размере 50.898 шекелей в счет пенсионных, отпускных и оздоровительных денег (“дмей авраа”). Это решение может считаться прецедентным.

“В данных обстоятельствах, несмотря на то, что истице не полагалась зарплата, а сама она не предоставляла ответчику никаких квитанций, можно говорить о том, что речь идет об отношениях “работник-работодатель”, так как девушка должна была соответствовать определенным требованиям работодателя, а также вести себя в соответствии с его правилами (характер деятельности, место, время, костюмы, танцы на сцене, использование VIP-комнаты, оплата VIP-комнаты). Все это продолжалось достаточно длительный срок, так что можно говорить о трудовых отношениях”, — гласит вердикт судьи Сары Меири.

Это первый случай в Израиле, когда суд признал, что отношения между стриптизершей и владельцем клуба подпадают под определение трудовых, и, возможно, это приведет к тому, что и другие девушки, работающие в этом бизнесе, потребуют предоставления им стандартных социальных условий, то есть выплаты пенсионных, отпускных и оздоровительных денег.

Источник: 9tv.co.il